Наш Матьорий Хворум

Герой Любовник

ті, для кого це гидко - не читати!!!

— Милый! — шептала она. — Милый, как же я тебя хочу. Это же просто писец какой-то, как хочу.
Когда она целовалась, то напоминала Егору кошку, вылизывающую новорожденных котяток. Языком и губами размазывала по его лицу — помаду, слюну, липкий пот. Егор потел. Наверное, все-таки от страха.
Женщина была пьяна. Егор — тоже. Знакомство он еще смутно помнил. В пивнухе, где раньше кинотеатр был. А вот имя вылетело из головы. Оля — не Оля? Или Наташа? Спрашивать было уже поздно.
Квартира была ее. Что хуже всего — здесь же жил и ее мужик. О нем Егор знал только то, что тот — извращенец и чмо. Но здоров, как кабан. И еще, что он пошел куда-то бухать.

Егор был не настолько пьян, чтобы не догадываться: его банально используют. У баб это бывает — еб*тся, чтобы мужику своему насолить. Вот и эта, похоже, из таких.

Она тяжело дышала, расстегивала его куртку, срывала с него свитер, рвала пуговицы на рубашке. Обнажился торс. Женщина размазывала языком по его телу смесь слюны, помады и пота. Губы ее опускались все ниже. Кожа у Егора стала, как у ощипанной курицы, — такой же пупырчатой. Набух, стал истекать липким соком х*й.
Ее пальцы терзали молнию на его брюках. Застежка не скользила, зацепилась за ткань. Но все же, в итоге, поддалась.
Когда женщина затолкала его х*й в рот, Егор вдруг вспомнил, что ее зовут Настей. Она жадно урчала. Казалось, не сосала, а обгладывала.
— Настя… — прохрипел он. — Настя! Пойдем в кровать. Тут же есть кровать, Настя?

Но Настя (или кто она там на самом деле) не отвечала. И Егору пришлось пятиться. Впотьмах, по незнакомой квартире. За спиной что-то грохотало, под подошвами ботинок хрустели осколки чего-то хрупкого.
Когда-то Егор очень впечатлился повестью Хемингуэя «Старик и море». Она была о том, как дед поймал огромную рыбину. Сейчас Егор чувствовал себя героем этой повести. Только вместо удочки был х*й, а «рыбу» можно и нужно было срочно е*ать.
Настино урчание переросло в рык. Она толкнула Егора в грудь. Удержать равновесие не получилось. Егор упал. Слава богу, на что-то мягкое. Вот она, кровать…

Пока он падал, дамочка невзначай прикусила головку. Егор взвыл от боли. И вообще, рот у дамочки был маловат. Или это Егоров х*й разросся до таких размеров?
Он подхватил Настю под мышки. В темноте принялся сдирать с нее джинсы, трусы. Резко и быстро, дорожа каждой секундой. Х*й вошел легко, его чувствительную поверхность тут же окатило приятным жаром. Тепло охватывало крестец, поднималось по спине к мозгу. Настя орала от удовольствия, а Егор чувствовал себя большим, мохнатым хищником.
— Хр-р, — говорил он в такт движениям тела. — Хр-р… Хр-р…
Разогнаться Егор не успел. На пятом или шестом толчке он услышал шаги. А потом предпринимать хоть что-то оказалось уже поздно. Шаги приблизились. Вспыхнул свет. «Извращенец и чмо» оказался даже здоровее, чем представлял Егор.
Он сам не знал, как успел вскочить, неловко манипулируя ногами, что путались в брюках. Егор понял, что чувствуют те, кто проигрывает эстафету по бегу в мешках.
Когда Настин мужик стал его пи*дить, Егор не сопротивлялся. Надеялся, что не до смерти…

…Аня набросилась на Егора прямо в прихожей. Рукой схватила за яйца, зубами за ухо. Запустила в ушную раковину юркий язычок. Поволокла к кровати.
— Э, нет! — сказал Егор. Осторожно высвободился из ее хватки, направился к двери, закрыл на замок.
Все эти мужья как сговорились. Чтобы приходить конкретно сразу после того момента, как Егор определял х*й в соответствующее отверстие на телах их женщин. Или это Егор был неудачником?
Нынешний мужик никогда бы и не подумал, что кто-то е*ет его бабу, если бы она не орала таким дурным голосом. Так что грех было не догадаться. Мужик выломал деревянную дверь. А Егор не успел даже спрятаться.
Муж оказался каким-то там каратистом. Так что пи*ды Егор получил даже сильнее, чем в первый раз.

…Хотя Лена и волокла его в спальню, Егор не забыл проверить засов. Подобрал с пола одежду. Не стоило ей валяться в прихожей. Около кровати достал из кармана моток скотча.
— Это будет моя прихоть, — объяснил он, заклеивая Лене рот липкой лентой.
На этот раз прошло почти без огрехов. Когда некстати пришел муж, Егор даже успел спрятаться вместе с одеждой в шкафу. Все бы, глядишь, и обошлось, но подвела пыль, которой в его укрытии оказалось просто чересчур много. Егор крепился, как мог, но все-таки расчихался.
Получая пи*ды, делал выводы.

…Сидя в шкафу, Егор дышал тихо, через кусок марли, прижимая ткань к носу. Подвело его то, что муж оказался с собакой. И эта гнусная тварь, конечно же, унюхала чужака.
Егор опять делал выводы…

Собаки в доме не оказалось. Зато вместе с папой заявился назойливый и писклявый ребенок. Куском колбасы из кармана его симпатию к затаившемуся чужаку было, увы, не купить. Когда ребенок доложил отцу, что дядя из шкафа тыкал ему в нос колбасой, разразилась буря.
Выводы были сделаны серьезные. При себе надо иметь конфеты…

…И еще, пожалуй, пиво. Его следовало ставить в холодильник. Чтобы муж, неожиданно придя домой и услышав от жены о том, что есть свежее пиво в запотевшей бутылке, направлялся бы первым делом на кухню. Это здорово отвлекало внимание. Однажды. когда Егор воспользовался таким приемом, ему почти удалось ускользнуть…

И, конечно же, включать телевизор. Создавать, так сказать, шумовую завесу…

И все-таки не баловаться с виагрой. А то что это такое: тебе дают пи*ды, а у тебя — колом?..

Оставлять включенным свет на кухне…

Со значением раздавать сотенные купюры бабкам-сплетницам на лавочке у подъезда…

Отключать, наконец, на это время мобильный телефон…

Холодильник для игры в прятки категорически непригоден. Хотя бы из-за того, что когда из ноздрей растут сосульки, соприкосновение с кулаком оказывается болезненным.

Одеваться в дешевое. Его хоть не так жалко…

— Ну, заходи же, — говорила Марина.
Егор не торопился, озирался. Пока она его целовала, изучал пути отхода. Дверь деревянная — это х*ево. Санузел раздельный. Ванна справа. Шкаф вместительный.
Спальня. Посмотреть под кровать, убедиться, что под нее можно протиснуться. Есть выход на балкон. Прыгать, если что, невысоко. Всего-навсего второй этаж.
Теперь… Поставить пиво в холодильник. Проверить карманы пиджака. Марля и скотч — в нагрудном. В правом — завернутая в газету колбаса. В левом — конфеты.
Отлично. Достаем скотч. Объясняем:
— Это моя прихоть…

В кои-то веки Егору казалось, что уж теперь-то он сможет сделать свое дело, и уйти без последствий. Убедиться, что в его голове уже разложены по полочкам все нужные выводы.

Наверное, он просто переволновался. Почему-то сейчас его х*й упорно не хотел принимать боевую позицию. Х*й словно говорил Егору что-то вроде: «Да ладно тебе, братишка! Все равно ведь пи*ды получишь. К чему напрягаться?»
«Но-но! — мысленно прикрикнул на него Егор. — Работай давай!»
«Да на х*й надо! — огрызался х*й. — Яйца-то — не казенные!»
Егор зажмурился, пытаясь спроецировать на экран сознания какую-нибудь возбуждающую страсть картину. Виделась, однако, лишь череда разъяренных, скалящихся мужиков…

Егор открыл глаза, когда Марина зашевелилась под ним. Она, кажется, была в раздражении. Дамочка отлепила скотч с губ, двумя пальцами, будто брезгуя, потеребила вялый Егоров отросток:
— Что это?
— Но, Марина… Кгхм! Как тебе сказать? Ну, понимаешь…
В дверь вполне предсказуемо зазвонили. Егор заметался. В ванную? На балкон? Нет, пожалуй, все-таки в шкаф…
Из прихожей слышалось покаянное:
— Игорек! Ну, прости меня, дуру! Нашло что-то, не знаю что… В шкафу он…

По улице шел отпи*женный человек, то и дело вытирал кровь, что хлестала из разбитого носа. Человек говорил сам с собой:
— Вернуться к виагре? Да нет, не стоит. Тем более, если по яйцам перее*ут… Надо сметанкой заправляться. Точно! Сметанкой… Ага! Делаем выводы…

© LoveWriter

взяв знову ж таки тута...